egorius

Вчера закончился курс Андрея Зейгарника и Анны Ляленко «Основы фотографического мышления», один из двух, на которые я записался. Второй, «Основы фотокомпозиции», еще идет, но итоги уже хочется подвести.

Я всегда стремился (в основном) к улучшению визуальной составляющей фотографии. Это был такой путь от ужасных 10×15 в ближайшем минилабе к цифровой фотографии, от Маргулиса к Косенко. Ну хорошо, сейчас я могу снять и напечатать красивую картинку, но... зачем? Что я хочу этим сказать, каков в этом смысл, что в этом интересного? Почему «у великих» есть фотографии, от которых в недоумении пожимаешь плечами? Наверное, они хотели ими что-то сказать? Как вообще что-то сказать фотографией?

Такой вот клубок вопросов. И, как мне кажется, два этих фотокурса — неплохой способ поискать ответы.

Что я для себя вынес:

• У фотографии есть свой визуальный язык. Условно говоря, синтаксис языка — это композиция, а про семантику ниже.
• Вариативность чего бы то ни было смотрится интереснее (например, оттенков, ритма). «Симпатичная шняга».
• Вниманием зрителя можно управлять — в известной степени.
• Проектное мышление: серия фотографий на общую тему. Тема должна быть интересна автору, показывать его отношение к изображенному, вызывать у него чувства и эмоции — иными словами, должен прочитываться контекст. В рамках контекста снимки могут быть интересны, без контекста — как правило нет («все фотографии уже сделаны»).
• Должно быть минимум два уровня восприятия: на низком показываются какие-то вещи, люди, ситуации; на высоком это складывается в общий вопрос, поднимается может быть философская тема. Иными словами, фотография должна говорить о большом через малое. С одним малым совсем не прикольно, а чем больше уровней — тем интереснее.
• Хорошая фотография ставит вопросы, но редко дает какие-то ответы. (Собственно, литература тоже.)
• Тема проекта вводит ограничения. Без ограничений непонятно, что снимать; с ограничением, когда поставлена задача, гораздо проще. Об этом можно долго говорить, но стоит один раз попробовать: я поразился, сколько интересного можно снять за день в своем районе, если задаться конкретной целью. Еще один плюс к совершенно универсальной полезности ограничений.
• Надо смотреть фотографии мастеров, но не просто так, а пытаться их анализировать. Рецептов хорошей фотографии не бывает, но добытые знания пригодятся при отборе своих снимков. (Странная параллель, но мне это напоминает оптимизацию производительности базы данных: рецепты сформулировать невозможно, однако чем больше имеешь казалось бы «непрактичных» знаний, тем проще находить решение. Да и вообще все интересное делается не по инструкции.)

А, да: еще узнал слово амбивалентность. И стал с пониманием относиться к странным картинкам в журнале az.

В заключение покажу свою учебно-тренировочную серию, снятую в рамках курса. Уже сейчас понятно, что я буду ее продолжать и, скорее всего, камня на камне не оставлю, но пусть лежит тут в исходном виде. Интересно будет сравнить потом.

Итак, заборы (небольшая предыстория — по тэгу).

Манипуляции с камерой смягчают тревогу, которую испытывает в отпуске одержимый работой человек оттого, что не работает и должен развлекаться. И вот он делает что-то, приятно напоминающее работу, — делает снимки.
— Сьюзен Сонтаг, «О фотографии»

От себя добавлю, что для успокоения совести можно не только снимать, но и разгребать уже снятое. Следующего отпуска как раз хватает, чтобы разобраться с фотографиями предыдущего.

Светом нас погода не баловала, да и дождик то и дело накрапывал. Но, вдохновившись статьей про съемку без солнца, я не стал расстраиваться.

Увы, не знаю, какова в жизни пленка Kodak Ektar, но ее электронная реинкарнация мне очень по душе. Неяркие осенние сюжеты — одна из ситуаций, где этот пленочный профиль кажется мне весьма уместным.

Павел Косенко, «Живая цифра»

Книга про то, как вдохнуть жизнь в цифровую фотографию. Дополняет одноименный семинар автора — по сути, это разные представления одной и той же информации.

На меня лично эти идеи оказали такое же по силе влияние, как в свое время Маргулис — только не в техническом (как), а в эстетическом (что) плане. Осталось ответить на вопрос зачем, ага.

Борис Акунин, «Черный город»

Редкий автор, создав серию книг, способен удержаться от написания продолжения. Вот и Акунин эксплуатировал понемногу Фандорина, но и эта история получила наконец свое завершение. Что ж: поступай, как должно, и будь, что будет. Эраст Петрович вел жизнь доблестного мужа, а уж чем закончилось... Пожалуй, другого варианта и не было.

К слову, не раз бывало и так, что безвозвратно потерянные герои вновь возвращались: вспомнить хотя бы Шерлока Холмса. Надеюсь, Акунин удержится от такого соблазна.

Фредерик Брукс, «Проектирование процесса проектирования»

Книга Того Самого Брукса оставила странное впечатление. Мысли высказаны умные и, наверное, правильные, но по большей части довольно очевидные. А добрая треть книги и вовсе посвящена описанию разных проектов автора (например, строительства дома) — недостаточно детальному, чтобы делать собственные выводы, но достаточно многословному, чтобы утомить читателя. В общем, это не второй «Мифический человеко-месяц».

Наиболее интересной для меня главой были размышления о качестве и стиле, сформулированные для проектирования, но вполне применимые и для программирования.

По Бруксу, критериями качества являются:

• краткость (но не сама по себе, а во имя простоты),
• структурная ясность (возможно применение метафоры),
• непротиворечивость (или гармоничность, единообразие: частичное знание о системе позволяет предположить, как устроено остальное).

Производные принципы:

• ортогональность (изменение в одном функции не нарушают работу других),
• уместность (отказ от лишнего),
• общность (возможность использовать функцию для многих назначений).

Стиль — совокупность различных повторяющихся микрорешений, каждое из которых принимается одинаковым образом, притом, что контекст принятия решения каждый раз может быть иным.