egorius | Entries tagged with неаполь

В отличие от городов привычной структуры с историческим центром и спальными окраинами, Катманду растекается аморфной массой с комочками туристических кластеров, между которыми воткнуты изюмины буддийских храмов.

Вид туристических улиц вынес у меня из памяти полузабытое слово «Черкизовский рынок». Слева, справа и во всех остальных направлениях чем-то торгуют в лавках без стен, выходящих на дорогу; из-за этого кажется, что идешь вдоль рядов распахнутых контейнеров. Вся жизнь кипит прямо на улице. Товар вывешен лицом на проезжую часть, туда же выставлены столы с сувенирами, прямо на дороге пекарь месит в тазу тесто.

Собственно, кроме проезжей части ничего и нет. Мимо домов едут автомобили, между ними снуют пешеходы, а все свободное место заполняют мотоциклисты. Чтобы перемещаться по улицам, надо настроиться на волну и почувствовать ритм. It don’t mean a thing if it ain’t got that swing. Иногда удается расслабиться и плыть по течению вместе со всеми, иногда нет, и тогда поток дает понять, что ты мешаешь.

Никаких правил не существует; полицейские на крупных перекрестках скорее помогают рассосаться пробкам, чем следят за порядком. Но все участники движения по-своему уважают друг друга. Будешь стоять — не перейдешь дорогу никогда, никто не пропустит (поначалу обилием байков Катманду напомнил мне Неаполь, но там притормаживали хотя бы перед коляской). Зато если смело шагнешь в узкую щель между мотоциклистами, тебя аккуратно объедут. На особо широких улицах пешеходы сбиваются в кучки и штурмуют поток вместе. Светофоры? Да, встречались пару раз.

Между туристическими районами пролегают какие-то совсем невзрачные пыльные пустоши и автострады, как будто дошел до края города, и не хватает только виадука. Но нет, ещё немного — и утыкаешься в цивилизацию, окружающую очередной храм.

Carlo Collodi, «Pinocchio»

Третья книга на итальянском, чтобы не сбавлять темп. Эта книга особенно дорога мне тем, что куплена в Неаполе, в прекрасном книжном la Feltrinelli три года назад: вот, дорос. Примерно половину книги составляют комментарии. Если осилить и их, то можно узнать значения некоторых слов, которых нет в словарях, познакомиться с флорентийской жизнью и кухней XIX века, глубже проникнуть в замысел автора. Но это если осилить.

Пиноккио я до этого на русском не читал, только Буратино. Толстой более или менее сохранил начало истории, а начиная с середины переделал вообще все полностью. Думаю, в первую очередь Толстому надо сказать спасибо за имена. Во-первых, он догадался превратить нарицательное burattino в имя собственное. Кстати, Pinocchio — от pino, сосна. Во-вторых, он придумал папу Карло (Geppetto), Карабаса-Барабаса (Mangiafoco), дал имена Алисе и Базилио (в оригинале просто Лиса и Кот). Браво!

История Пиноккио немного отдает сказками братьев Гримм. Скажем, лапу Базилио он не укусил, а откусил, и повесили его не за ноги, а вполне себе за шею. Это все Толстой, конечно, убрал.

Но главное — Толстой полностью поменял идею. Оригинал совершенно занудно-нравоучителен. Всю книгу Пиноккио хочет превратиться из деревяшки в настоящего мальчика, но для этого он должен вести себя, как хороший мальчик:

I ragazzi perbene sono ubbidienti, prendono amore allo studio e al lavoro, dicono sempre la veritá, vanno volentieri alla scuola...

То есть хорошие дети слушаются взрослых, любят учиться и работать, всегда говорят правду и охотно идут в школу. Ага. Пиноккио это тоже не сразу удалось. Но к концу книги жизнь заставила его пять месяцев кряду таскать по утрам воду, днем ухаживать за больным отцом, а по вечерам плести корзины на продажу. И своим тяжелым трудом и добрым сердцем он заслужил-таки награду.

(Кстати, Электроник по похожей схеме построен: не-человек попадает в мир людей, ищет свое место и в итоге сам становится человеком.)

Что же сделал Толстой? Он превратил Пиноккио в Емелю. Конечно, тоже с добрым сердцем. Но ему достаточно пожаловаться на жизнь Тортилле (в оригинале отсутствует), получить золотой ключик (в оригинале отсутствует) и открыть заветную дверцу (в оригинале отсутствует). Неудивительно, что такой вариант нам ближе.

Впрочем, больше всего мы любим не книжного Буратино, а из того прекрасного фильма 1975 года. А фильм уже открыто противоречит духу оригиналу:

Юный друг, всегда будь юным,
Ты взрослеть не торопись.
Будь веселым, дерзким, шумным,
Драться надо — так дерись!

Кстати, Толстой зачем-то выкинул из книги многие прекрасные детали. В фильме их частично восстановили, например, сцену в Трех пескарях (Gambero rosso, красный рак): три сольдо плюс три сольдо будет десять сольдо.

Но при всем при этом Pinocchio — отличная книга, если читать по-итальянски. Там множество совершенно восхитительных сцен. Кстати, любопытно, что Коллоди вовсю использует букву j. Мне казалось, что она для итальянского чуждая.

Да, ну и главное. Поили Пиноккио не касторкой, а вот чем — не написано. Чем-то горьким.

Чарльз Петцольд, «Код»

Весьма интересная идея: рассказать о том, как устроены компьютеры, полностью с нуля. В Универе нам все это более или менее давали, но кусочками в разных предметах. А ведь какой шикарный курс можно было бы сделать! Руками это все спаять нереально, но можно ведь и на уровне эмуляции. Сначала реле, потом вентили, сумматоры-дешифраторы и так до полноценного устройства, которое потом можно программировать в машинных кодах.

Мне часто не дает покоя идея, что вот раньше, во времена Z80, был шанс постигнуть компьютер на всех уровнях, от начала и до конца. Теперь у молодежи такого шанса не осталось. Может он им и не нужен, черт его знает... Но тогда непонятно, для кого эта книга.

Традиционное фу выражаю издательству, на этот раз опозорились Манн, Иванов и Фербер. Плохо, когда верстальщик ничего не смыслит в программировании и в математике. Не знаю, чем еще можно объяснить выравнивание по центру ассемблерных инструкций, набор умножения в столбик пропорциональным шрифтом, букву U в качестве знака объединения. Но самый хит — это 13-сантиметровые дискеты.

— And do you know what they call a Quarter Pounder with Cheese in Paris?
— They don’t call it a Quarter Pounder with Cheese?
— No, they got a metric system there, they wouldn’t know what the fuck a Quarter Pounder is.

А вот интересно сравнить взгляд художника и взгляд фотографа.

Набросок ребенкин; фото, понятно, мое. Знаки ™, ® и ¤ предлагается расставить в качестве самостоятельного упражнения.

Это, кстати, пиццерия «Неннелла» — мы были завсегдатаями, благо очень вкусно и в трех минутах от дома. Я тут недавно испытал культурный шок, когда в одной московской пиццерии услышал, что мной займутся «через 40 минут, потому что у нас большой заказ». Чувакам явно есть чему поучиться у итальянцев: при постоянном потоке посетителей процесс налажен так хорошо, что за ним приятно наблюдать сквозь стекло и ждать почти не приходится.

А вот еще.

Трудно остановиться, но надо.

Вот эти две мне прям самому нравятся.

Слова у меня, пожалуй, уже закончились, а картинок еще немного осталось.

Что поразило нас в первый же день, когда мы прилетели, поселились и вечером пошли гулять — какая-то расслабленность и незамороченность людей. Отчасти, наверное, на контрасте с Москвой, но не только. Местные с удовольствием тусили на площади, сидели на мостовой, выпивали в барах — заразительная атмосфера непринужденности, легкости и жизнерадостности.

Атмосферу прекрасно дополняет белье, реющее разноцветными флагами на фасадах домов. Позже мы узнали правду: хозяйки вешают стирку за окно не от желания поделиться хорошим настроением с соседями, а потому что в квартире ничего не сохнет — влажность. Пришлось смириться и тоже украсить Неаполь своими пеленками.

И медицина в Неаполе такая же беззаботная, как и все остальное. По воле случая освоили вызов педиатора на дом по страховке. Примерно как Буратино лечили касторкой или не касторкой, схему итальянского лечения можно свести к парачетомоло, а если не помогает — то тогда антибиотико.

Купил, кстати, аутентичного «Pinocchio» (в la Feltrinelli с фотографии — прекрасная сеть книжных, где можно полистать приглянувшуюся литературу за чашечкой кофе). Буду пытаться читать, интересно ведь, что Пиноккио прописали в подлиннике!

Везде пишут, что Неаполь — город пиццы и сладостей. Сладости, действительно, продают на каждом шагу. Одна из самых известных и труднопроизносимых называется sfogliatella. По правилам должно читаться сфольятелла, а на самом деле — сфоййателла. До конца не разобрался, но такое ощущение, что южане во всех словах gl произносят как й. Еще ромовые бабы, трубочки, рожки и так далее пятьсот наименований. Что хочу сказать: наши ватрушки, куличи, корзиночки, слойки, пирожные — не хуже!

А вот пицца... Неаполь, легендарная родина этого блюда, достойно держит марку. Готов вернуться только ради маргариты, маринары, капричозы и всех остальных разновидностей, которые мы уже попробовали и которые у нас, надеюсь, еще впереди. Должен признать, что Да Чикко отдыхает.

Ну и, конечно, кофе. Божественные три глотка в маленькой чашечке, девяносто центов. Или чашечка побольше — капучино, евро двадцать, на вынос всегда накрывают кусочком фольги. Кстати, чтобы заказать на вынос, можно попросить da portare, а можно по-простому — take away. Я думал, от туристов понабрались, ан нет, даже на рекламных плакатах так пишут прям посреди итальянского текста.

Золотое неаполитанское правило композиции: просто дождись мотоциклиста в нужной части кадра. (А вообще фотографии тут стараются жить своей жизнью и делают вид, что не обращают на текст никакого внимания.)

По всему городу раскиданы небольшие магазинчики, занимающие первые этажи жилых домов. Аутентичный магазинчик — это настежь открытый дверной проем, из которого на тротуар выплескивается обилие товаров, а внутри виден владелец. В такие магазинчики удобно забегать по пути с работы домой — схватил то-другое-третье, перекинулся парой слов с хозяином и побежал дальше. Ровно это имела в виду Джекобс, когда писала про социальную роль улицы.

Но мы, зная язык на уровне tre cento grammi di questo formaggio, per favore, предпочитали большие магазины. Они, помимо прочего, и открыты круглосуточно, а не работают по какому-то понятному всем, кроме нас, графику. На удивление, рынок сетевых супермаркетов захвачен французским Карфуром — перекресток по-нашему, но поинтереснее нашего Перекрестка. Прелесть апартаментов в том, что можно накупить продуктов, прийти домой и не спеша трескать пармскую ветчину, заедая ее пекорино и запивая альянико.

Дорога до ближайшего супермаркета занимала минут десять быстрым шагом, столько же, сколько в Москве до ближайшего Перекрестка. Там мы успевали пройти несколько наших колоритных кварталов мимо ларьков и пиццерий, затем по длинной туристической улице Кьяйа, ведущей на набережную, дойти до площади с каким-то монументом, свернуть на узкие улочки другого района, просочиться между мотоциклами мимо вечно пустующего бара, затем мимо вечно переполненного бара, и сделать еще пару поворотов, любуясь архитектурой и брусчаткой. В Москве за то же время мы движемся мимо школы, потом по длинной тропе меж двух заборов, и минуем пару домов с детской площадкой.

Первая минута поездки на переднем сидении такси — круговорот мотоциклов и машин, ощущение хаоса. Потом понимаешь, что это хорошо организованный хаос. Правила дорожного движения не соблюдает никто, все едут по понятиям. Но понятия, если присмотреться, вполне понятны.

Если есть дыра, в нее влезет мотоциклист. Машина скорее всего остановится на красный свет, мотоцикл — нет. Если надо, влезь — тебя пропустят. Только не тормози. Если надо перейти улицу, иди — тебя пропустят все, кроме мотоциклистов. Удивительно, но перед коляской останавливались все и всегда, и мотоциклисты тоже (тут мне фишка и поперла). И совершенно нет ощущения хамства. Просто темперамент такой. Едут, как живут.

Таксист искал нашу улицу. Он останавливался посреди дороги и орал в кафе напротив: Prego, Sergente Maggiore a prossima? Оттуда выходили люди и кричали в ответ: Направо, потом налево, и мы ехали дальше. Я попытался открыть карту на телефоне, но он только улыбнулся и махнул рукой. Зачем? Три-четыре итерации, и мы на месте.

Почему-то считается, что Неаполь — опасный город. Гиды водят косяки туристов по Толедо, показывают в сторону Испанского квартала и говорят: ни в коем случае не ходите туда, там страшно! Запуганного туриста легко узнать по рюкзаку, перевешенному вперед.

Мы прожили в Испанском квартале две недели. Это прекрасное, колоритное место в самом центре. Не стерильный туристический район — там живут обычные нормальные люди. Там лучшая еда в городе — для своих, потому что туристы забредают редко. На нас никто не напал, нас никто не ограбил, нам было комфортно и спокойно.