egorius | Entries tagged with дж. р. р. толкиен

Стихотворение Айболит — огромной силы вещь!

Взять хотя бы:

И горы встают перед ним на пути,
И он по горам начинает ползти,
А горы все выше, а горы все круче,
А горы уходят под самые тучи!

О, если я не дойду,
Если в пути пропаду,
Что станется с ними, с больными,
С моими зверями лесными?

И сейчас же с высокой скалы
К Айболиту слетели орлы:
«Садись, Айболит, верхом,
Мы живо тебя довезем!»

И вот, для сравнения:

Меня взяли под стражу и отвели на крышу Орфанка, откуда Саруман обычно наблюдал за звездами. Спуск оттуда только один — по узкой лесенке во много тысяч ступеней. Долина сверху кажется с воробьиное яйцо. ... Я стоял один среди туч, словно на маленьком островке. Бежать я не мог, и плен мой был горек.

Сердце мое терзал страх за друзей, оставшихся в Заселье, — и все же я не терял надежды.

Лето уже кончилось, и вот как-то раз лунной ночью Гвайир Князь Ветра, самый быстрый из всех горных орлов, незамеченным подлетел к Орфанку — и увидел на крыше башни меня. Я поговорил с ним, и он унес меня прочь прежде, нежели Саруман понял, что происходит.

Кстати, Айболит под видом чудо-доктора Итай-Итай появляется и в Экспедиции в преисподнюю С. Ярославцева (за чьим псевдонимом скрывается А. Стругацкий):

К тому времени земное человечество достигло совершенно уже фантастических высот науки, техники и культуры, а конца подъему все еще не было видно. И работал тогда между миллиардами прочих ученых, мастеров и спортсменов некий скромный медик по прозвищу Айболит. ... Надо сказать, что к тому времени соединенными усилиями санитарии, гигиены и медицины с лица зеленой Земли были окончательно и навсегда изгнаны все болезни и даже сама старуха смерть... Таким образом, на родной планете Айболиту делать было, собственно, нечего, и он, как многие его коллеги, проводил свои дни большею частью в разъездах по захолустным уголкам обозримой Вселенной, оказывая посильную медицинскую помощь отсталым и неблагополучным мирам.

Да, а еще Айболит понимал толк в мониторинге.

И ставит, и ставит им градусники!

* * *

А вот есть еще Красная шапочка. Что-то дернуло меня за веревочку почитать ее на итальянском. Там, естественно, куча разных вариаций, но вроде бы самая классическая переведена тем самым Карло Коллоди, и вроде бы довольно близко к оригиналу братьев Гримм. А до этого мне попадалась только политкорректная версия, ну и, конечно, наш прекрасный добрый фильм.

Так вот, что они там вытворяли с волками, это детям рассказывать нельзя. Я даже засомневался, кто из них отрицательный персонаж. На этом фоне уже не так интересно, что Шапка несла бабушке бутылку вина «поправить здоровье», а мамаша велела ей не сходить с тропы, чтобы не споткнуться и не разбить сосуд. Но, к слову, в самом начале сказки честно говорится, что мама у Красной шапочки была больна на голову, а бабушка — и того больше. Это многое объясняет.

* * *

Тот возраст, когда «Агу!» уже означает огурец.

Юрий Откупщиков, «К истокам слова: рассказы о науке этимологии»

Есть ощущение, что современная ниша научпопа была раньше занята, и гораздо плотнее, литературой для школьников — интересной и познавательной. Хотя и тогда (1986 год) Откупщиков жаловался на народные этимологии. Я прям живо представил себе Задорнова, несущего бред с экранов елевизоров — а люди-то, небось, верят.

Из забавного:

Слово прелесть, как и бесприставочное лесть, означало в древнерусском языке «обман, хитрость, коварство».

Это, пожалуй, тот редкий случай, когда перевод (моя прелесссть!) получился богаче оригинала.

Да, ну и про млинъ—mulino там тоже есть.

Вениамин Каверин, «Два капитана»

Внезапно попалась на глаза. Почему-то я не читал ее в детстве, пришлось срочно наверстать.

Надо сказать, что книга занимает вполне достойное место в библиотеке приключений в двадцати томах (именно в таком издании она мне подвернулась). Читается на одном-двух дыханиях, и только под конец становится скучноватой: все герои, такие живые в первой части, превращаются в черно-белых персонажей — или прекрасные, честные и самоотверженные люди, или уж конченные мерзавцы и подонки.

Любопытная встретилась фраза: торговал папиросами от китайцев. Мне казалось, что все эти «от» (фильм от создателей, продукт от производителей, молоко от коров и т. п.) появились не так давно, а началась эта эпидемия безграмотности с «одежды от кутюр». Но похоже не все так просто.

И еще пара цитат на память:

Вот ты говоришь, хочу быть художником. Для этого, мил друг, нужно стать совсем другим человеком.

Перед обедом полезно выпить рюмку водки, ну, а если не полезно, так уж не вредно, а если не вредно, так уж приятно.

Дочитал наконец-то The Children of Húrin. В основном это история Турина Турамбара, крупными мазками набросанная ещё в Сильмариллионе (хотя не последнее место в ней занимают также и родители, и сестра, Ниенор Ниниэль). Там эта история, возможно, несколько теряется в общей картине, а в этой книге она рассказана детально и с подробностями.

История, на самом деле, очень грустная. Тяжелая судьба не щадит, даже если менять имена в каждой главе, вплоть до Turambar, Master of Fate. «It is a fair tale, though it is sad, as are all the tales of Middle-earth, and yet it may lift up your hearts» — хоть слова эти и были сказаны о другой истории.

Пожалуй, особая притягательность книги не столько в тяжелой судьбе — скажем, у Фродо тоже судьба была не из легких,— сколько в противоречивости главного героя. Фродо — плохой или хороший? Единогласно. А вот про Турина этого невозможно чётко сказать, в нём столько всего намешано! И поэтому он получился настоящий, живой. Во «Властелине колец», по-моему, такой персонаж всего один, угадайте кто. Ну, на то она и сказка. А в историях Сильмариллиона мало кого можно покрасить одним цветом, и на сказку это совсем не похоже.

Думается, книга понравится всем, кому по душе Сильмариллион — ведь по сути это его часть, написанная тем же красивым былинным языком. Возможно, с этой книги начнется чьё-то знакомство с самим Сильмариллионом — читать её проще, действие развивается динамичнее и мозг не взрывается от эльфийской гениалогии. Хотя сомнения все-таки гложат: а стоило ли ворошить архивы Профессора?..

He loved maps, as I have told you before; and he also liked runes and letters and cunning handwriting, though when he wrote himself it was a bit thin and spidery.
— J. R. R. Tolkien, The Hobbit.

Это про меня. Пойду покупать второй том «Великих шрифтов»…

Прочитал Сильмариллион. Ух! Ощущение того, что прикоснулся к чему-то грандиозному. Сначала было трудно, чувствовал себя каким-то историком, читающим полупонятные манускрипты. Но немного пересилить себя однозначно стоило! Теперь я понимаю, что избитая фраза «Толкиен содал свой мир» относится вовсе не к Властелину Колец, нет, там герои живут в уже давно созданном и успевшем изрядно постареть мире.

Наверное, не удержусь и куплю на Амазоне все книги в твёрдой копии. А потом перечитаю всё ещё раз, обложившись картами, рисуя генеалогические деревья и наслаждаясь языком. Думается мне, после Сильмариллиона и Властелин будет читаться совсем иначе. А ещё — буквально на днях издали долгожданную новую (хорошо забытую старую) книгу The Children of Húrin, что тоже очень интересно.

Имел удовольствие посмотреть «Властелина колец» в образе мультфильма Ральфа Бакши 1978 года.

Вообще мне кажется, что «Властелина» можно только стараться не испортить, поэтому всё хорошее в мультфильме следует отнести на счёт Толкиена, а вот всё плохое… Самое ужасное — это лица. Кошмарные лица. Один Арагорн чего стоит, если вы понимаете, о чём я. А ещё убивал перевод. Такого безобразного перевода я давно не встречал: какие-то имена и названия даны в транскрипции (Shire — Шайр, Strider — Страйдер), какие-то незатейливо переведены на русский (Helm’s Deep — Глубокий Шлем).

Однако мультфильм, при всех его недостатках, весьма занятный. Даже досадно, что я увидел его только сейчас. Мне кажется, что и на Питера Джексона он оказал изрядное влияние… Тоже, кстати, не короткий: первая серия идёт два часа и охватывает половину книги. А вторую серию так и не сняли, вот такой облом.

P.S. Когда-то я слышал, что кто-то из наших зубров-мультипликаторов собирался сделать «Властелина колец», но так и не решился. Очень жаль.