Академгородок - 1

Завершив с чтением курса в Новосибирске, я воспользовался запасом времени до самолета и рванул в Академгородок.

Мне было интересно сравнить его со своим родным Протвино: оба наукограды, примерно одинаковые по размерам (можно пешком из края в край) и расположены в лесу. К тому же слова «СО АН СССР» с детства будоражили мое воображение: впервые увидел их на заставках каких-то программ для Ямах. Ну и как не вспомнить академика Ершова (впрочем, о нем отдельно).

В общем, не заехать в Академгородок не было никакой возможности.

Город состоит из множества институтов в открытом доступе и небольшой жилой зоны. Дома в основном пятиэтажные, хотя есть и повыше (не обошлось и без вездесущего «элитного жилья», обнесенного высоким забором). Города практически ровесники, Академгородок старше Протвино всего на несколько лет.

И действительно, кругом лес: березы, сосны — все в порядке, все как надо. После Новосибирска я за несколько часов отдохнул душой. Если жить в тех краях, то только в Академгородке. Но Протвино все равно лучше.

Кстати, Щедровицкий утверждал (в 1981 году), что Академгородок фактически погиб из-за своего расположения вдали от большого города (цитирую с сокращениями):

Люди туда бросились, захватили должности, места, получили академиков, членкоров и т. д. и установили там жесточайшую иерархию. Академик и членкор — целый дом; доктор — коттедж, поделенный пополам; кандидат — трехкомнатная квартира; сотрудник без степени — коммунальная с подселением.

Вот представьте себе: я младший научный сотрудник, я захожу в кафе, радуюсь, что мало народу и что меня быстро обслужат. А за мной вваливается компания из нескольких человек: директор Института математики академик Соболев, известные профессора такой-то и такой-то... И что делает официантка? Естественно, что она идет к ним, а я сижу нервничаю. В это время входит вторая компания, из Института ядерных исследований. Они продолжают обсуждать какой-то вопрос, столы сдвинули...

Было специальное социологическое исследование: почему молодежь оттуда побежала? Ответ был один: нет разницы между производством и клубом. Оказывается, что для нормальной жизни человеку обязательно нужны эти границы, чтобы клуб для него обязательно выступал как сфера компенсации. Вот я младший научный сотрудник. Но прозвенел звонок — я скинул халатик, рванул к себе [домой], мы [с коллегами] собрались в Сокольниках или пошли в кафе «Прага», выпили пива, играем на гитаре, песни поем, — и я — «первый парень на деревне». Так я уже могу работать младшим научным сотрудником достаточно долго: я компенсирован психологически, и личность моя не страдает. Если же это все происходит в маленькой деревне, где все всех знают и вся система должностей и рангов «опрокидывается» в клуб, то жизнь становится невыносимой, потому что оказывается, что есть люди первого сорта, второго, третьего и т. д. И куда бы ты ни пошел — если ты четвертого сорта, то так оно и будет. И нет просвета.

Не знаю, как они выкрутились из этой ситуации. В Протвино, к слову, тоже есть «Царское село» — коттеджи людей первого сорта. Но я не слышал о том, чтобы у нас проблема стояла настолько остро. Надо будет порасспрашивать.

Академгородок - 2

Теперь про академика Ершова. Он как некая связующая нить, уходящая в прошлое, которую никогда не видел, но ощущаешь присутствие. Программирование и информатика, Школьный алгоритмический язык, Академгородок и Протвино. Он еще и стихи писал, оказывается. Они мне хоть и не нравятся, но все же (цитирую по Карлу Левитину, «Прощание с Алголом»):

Двадцать лет хожу я на работу
По тропе, проложенной в лесу.
Если мне господь послал заботу,
Я ее здесь с легкостью несу.

Всем живым заполнено пространство —
Птицы, белки, травы, дерева...
Жизни ход и жизни постоянство —
Той тропы заветные слова.

Так вот, нашел я эту тропу.

Там теперь указатели, не заблудишься. Непонятно, правда, почему до Института математики, ведь Андрей Петрович работал в Вычислительном центре. Впрочем, это недалеко.

И белку видел, да. А лес действительно красивый.

Про Протвино Ершов, кстати, тоже писал:

Темный бор скрывает зданий ряд,
Только крыш обрез горит закатом.
За бетоном физики сидят,
Устремляя взгляд в разъятый атом.

Из свела суровая пора
В этой край сосновый, сердцу милый,
Чтобы в гонке в глубину ядра
Удержать баланс ума и силы.

На пригорке церковь без креста.
И, тревогой старою объятый,
Я молюсь, чтоб эта красота
Навсегда осталась неразъятой.

На здании ВЦ интересная символика. Угадываются ферритовые сердечники, но расположены они почему-то так, как будто это дырки в перфоленте. Число 1000110 тоже достойно внимания и как бы намекает на семибитный байт. Хотя, говорят, у нас в те славные времена байт был шестибитным. И еще зачем-то график и разъятый атом на крыше.

Правда, тут выясняется, что Институт вычислительных технологий основан в 1990 году. Но верхняя вывеска-то явно старше. А где тогда настоящий исторический ВЦ?